Регламентация статуса потерпевшего и его представителя в уставе уголовного судопроизводства 1864 г
| Jazyk: | ruština |
|---|---|
| Rok vydání: | 2014 |
| Předmět: | |
| Zdroj: | Актуальные проблемы российского права. |
| ISSN: | 1994-1471 |
| Popis: | В статье анализируются различия в процессуальном положении лица, пострадавшего от преступления, по Уставу уголовного судопроизводства 1864 г. в зависимости от его конкретного процессуального статуса частного обвинителя; гражданского истца; лица, принесшего жалобу; собственно потерпевшего. И если в первых двух случаях пострадавший признавался стороной по делу и наделялся широкими процессуальными правами для отстаивания своих интересов, то в остальных имел лишь крайне ограниченные процессуальные возможности, в связи с чем в юридической литературе постоянно ставился вопрос о значительном расширении процессуальных полномочий потерпевшего. Предложенные в статье выводы основываются как на положениях самого Устава, так и на анализе точек зрения, высказанных видными процессуалистами того времени, а равно на широком охвате судебной практики в виде решений Сената по конкретным уголовным делам. Нормы Устава уголовного судопроизводства 1864 г. в части, регламентирующей процессуальное положение потерпевшего и его представителя, не отличались стройностью, завершенностью и внутренней логикой. Существенные пробелы в правовом регулировании, многочисленные нестыковки и явные противоречия в законодательстве приводили к непоследовательности судебной и следственной практики, серьезному ущемлению прав потерпевших при производстве по уголовным делам. Вместе с тем допуск в широких пределах частного обвинения, наделение частного обвинителя, равно как и гражданского истца, правами стороны в процессе, предоставленное им право иметь представителей открыли совершенно новые возможности для защиты прав и законных интересов лиц, пострадавших от преступления. This article analyzes the differences in the procedural status of the victim of crime under the Criminal Proceedings Charter of 1864, depending on his specific procedural status a private prosecutor, a civil plaintiff, a person who brought the complaint; the actual victim. And while in the first two cases, the victim was recognized as party to the action and was provided with broad procedural rights to defend their interests, in other cases he only had very limited procedural possibilities, and therefore the question of a significant expansion of procedural powers of the victim was constantly raised in the legal literature. The conclusions proposed in the article are based both on the provisions of the Charter itself and on the analysis of the points of view made by prominent specialists in the criminal procedure of that time, as well as on the broad scope of judicial practice in the form of the Senate decisions on specific criminal cases. The rules of the Criminal Proceedings Charter of 1864 regulating the procedural status of victim and his representative are not notable for its harmony, completeness and intrinsic logic. The significant gaps in the legal regulation, numerous inconsistencies and apparent contradictions in the legislation led to inconsistency of judicial and investigative practices, serious infringement of the rights of victims in criminal proceedings. However, assumption within a wide range of private prosecution, vesting a private prosecutor, as well as a civil plaintiff, with the right of a party in the process, granting them the right to have representatives opened up entirely new possibilities for the protection of the rights and legitimate interests of persons affected by crime. |
| Databáze: | OpenAIRE |
| Externí odkaz: |
|
