| Popis: |
Статья посвящена истории досуга в годы Гражданской войны. Автор анализирует значение художественной литературы 1920-х гг. как источника для изучения бытовой повседневности. Исследование основано на методологических подходах истории досуга как составной части истории повседневности. Представлен историографический обзор истории повседневности в период Гражданской войны. Выделены основные темы: материальное существование, условия жизни обывателей; изменение пространственно-временных характеристик повседневности; изучение эксцессов, патологий, насилия и т. п. В статье анализируютс произведения А. Мариенгофа, А. Н . Т олстого, Н. Л яшко и других современников и участников Гражданской войны, отразивших в художественной форме свой опыт. Использование художественной литературы как исторического источника позволяет проследить разрушение канонов повседневной жизни, оценить стремительную архаизацию досуговых практик, распространение девиантных форм досуга и пр. Показано, что важнейшим условием эффективного использования литературных текстов в исторических исследованиях является их изучение в широком историографическом и социальном контексте. Рассматриваются факторы, способствовавшие распространению девиантных досуговых практик (наркомании, азартных игр и т. п.) в период Гражданской войны. Анализируется влияние постреволюционных социально-политических трансформаций на повседневную жизнь горожан. Общая радикализация в годы революции и Г ражданской войны привела к коренным изменениям в повседневной жизни советского человека, обусловила, среди прочего, модификацию досуговых моделей и практик. Распространение девиантных досуговых практик в этот период было связано с неустойчивостью существования, распадом так называемых «сильных связей» (семья, производственный коллектив). Однако в 1918–1922 гг. не произошло качественного сдвига в распространении девиантных форм досуга. Имело место лишь некоторое перераспределение времени между различными видами асоциального поведения, упрощение потребляемых ресурсов и изменение городской топографии девиантного досуга. This article considers the history of leisure during the Civil War in Russia. The author analyses the significance of the Soviet literature of the 1920s as a historical source for the study of everyday life. The author relies on methodological approaches of leisure history as a part of Alltagsgeschichte and makes a historiographical review a number of everyday life issues, i.e. the living conditions; changes in the chronotope of postrevolutionary leisure; studying of violence, different excesses, etc. The analysis of changes in the field of leisure is based on works of fiction of some contemporaries and participants of the Civil War (A. Marienhof, A. Tolstoy, N. Lyashko, etc.). The author formulates an essential condition for the effective use of literary texts in historical research which means studying them in a broader historiographical and social context. The paper examines various factors underlying the spreading of deviant leisure practices (drug abuse, gambling, etc.) in the period of the Civil War, the impact of the post-revolutionary socio-political transformation on the everyday lives of citizens. The overall radicalisation during the Revolution and the Civil War profoundly changed people’s behaviour patterns and, among others, their leisure models. The fragility of existence, the disintegration of “strong ties” (in families and at work) contributed to the spreading of deviant leisure activities. However, there was no qualitative shift in traditional leisure culture. At the same time, it is possible to observe a reallocation of time among different types of antisocial behavior, a reduced number of resources and changing urban topography of deviant leisure between 1918 and 1922. Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ (проект № 16-31-00017-ОГН «Девиантный досуг городского населения Советской России в 1920-е гг.: модели, практики, институционализация»). The study is supported by the Russian Foundation for Basic Research (project 16-31-00017-OGN “Deviant Leisure of the Urban Population of Soviet Russia in the 1920s: Models, Practices, Institutionalisation”). |
